Ненецкое слово для обозначения дикого оленя «илебц» можно перевести как «поголовье оленей», так и «богатство» или «имущество». Домашнего оленя, обладающего необычайной выносливостью и недюжинной силой, называют «ты».

Олени для ненцев-кочевников — важнейшая часть их жизни, полной тягот и радостей бесконечного странствия. В тундре во время многокилометровых перегонов на новые места бывает трудно разобрать, кто кого ведёт: то ли человек оленя, то ли олень человека. Полярный художник Александр Алексеевич Борисов в конце XIX века писал: «На всём этом огромном пространстве тундры нет другого способа езды, как только на оленях. Олень в тундре значит то же самое, что верблюд в Сахаре». И он был прав: и лютой зимой, и комариным летом, и в неспокойное межсезонье домашние олени прекрасно справляются с возложенными на них транспортными обязанностями.

Олень — основа быта и хозяйства оленевода. Из оленьих шкур с помощью сухожильных нитей ненцы шьют богато орнаментированную одежду, сумочки, обувь, покрышки для чумов. Из кожи делают пояса, упряжи, ременные арканы — тынзяны. Из мяса и крови готовят гастрономические изыски — сытные и полезные для тех, кто к ним привычен.

Кроме того, в ненецкой культуре олени — это эквивалент достатка. Однако в среде тундровиков не принято похваляться размером рогатого стада: ведь это всё равно, что счёт в банке, содержимое кошелька или размер зарплаты. Об этом даже друзьям, не то что незнакомцам, не рассказывают.

А ещё олень — лучший друг оленевода. Они — Олень и Оленевод — всегда вместе: кочуют по тундре, добывают пропитание, переживают непогоду. Взаимозависимость и взаимовыручка — девиз этой дружбы.