Жила-была чаечка. Халеем звалась. Было у неё тело белое, крыла серебристо-чёрные, клюв острый да лапы широкие. Скользила она по гребням ветра, парила по вихрям волн да пела скрипуче-пронзительно: «Созерцай»...

Смотри на змеиные излучины Сеяхи реки, петлями сушу обнимающие, на драконью спину тундры, сопками увенчанную, на острые завершения чумов, дым очага испускающие, на людей северных, встречь солнцу стремящихся. И весь мир этот удивительный на небесное светило ориентируется. Шар огненный щедростью своей ослепляет: теплом оранжевым мир поднебесный кутает, светом ясным земли полуночные поливает, лучами игривыми перья чаечки щекочет. А та лишь плачет жалобно-протяжно: «Вспоминай»...

Перебирай в голове события давние: как Сеяху строили, как быт местный налаживали, как мечты на будущее предвкушали.

Говаривают, что у реки короткая память, мгновеньями исчисляется: изрезал корабль деревянный пространство водное крепким телом своим, но через секунды стихия речная снова прежней становится.

У тундры память долгая, годами длится: места самоедских чумовищ, пятна овальных коралей, изгибы оленьих ворг — все они о пребывании людей в краях северных свидетельства несут.

Человеческая память избирательна, от величины и значимости событий зависит. Сеяха входит в число краеугольных тундровых историй. Её имя впечатано в прошлое, регулярно звучит в настоящем и ещё не раз отразится в будущем. Точно знаем. Это нам ветер перемен тихонько на ушко нашептал.

...Ветер любит нашу чаечку: глаголет ей были да шепчет небыли, катает на своих крылах да птичьи руки пернатые ерошит ласково. Всё норовит через чаечку просьбу свою заветную донести: «Не забывай»...